Особенности развития капитализма в России в настоящее время таковы, что процессы концентрации капитала преобладают над процессами развития конкуренции. Сфера действия свободного рынка всё больше сокращается, создавая некий гибрид квазирыночного государственно-монополистического капитализма и полуцентрализованной системы управления распределением ресурсов.
Централизация системы неполная потому, что она не затрагивает процессы производства, а сконцентрирована только на распределении бюджетных средств. Но и само распределение осуществляется исключительно с использованием лоббистских ресурсов крупнейших госкорпораций, имеющих наиболее привилегированное положение перед всеми прочими формами бизнеса. Ничего похожего на какие-бы то ни было стратегические плановые расчёты отраслевых пропорций не применяется.
Концентрация силового, финансового и административного ресурса в руках узкого круга менеджмента госкорпораций, близкого к высшему руководству страны, приводит к ситуации, когда с одной стороны среди крупнейших игроков экономики обостряются конфликты за ресурсную базу, а с другой стороны способом разрешения этих конфликтов становятся личные связи в политических кругах.
То есть решающим аргументом в коммерческих спорах становится не конкурентоспособность, а политический ресурс. Основные заголовки в СМИ по проблемам макроэкономики – это репортажи об инсайдах и договорённостях руководства госкорпораций с руководством правительства о ценах, тарифах и проектах развития бизнеса.
Политизация коммерческого процесса на уровне крупнейших корпораций – процесс хоть и объективный, но крайне нежелательный для экономики, так как рост монополизации ведёт к деградации управления, включая в первую очередь вопросы рентабельности и качества.
Национализация издержек и приватизация прибылей – это проклятье переходной экономики начала 90-х годов до сих пор так и висит над российской экономической системой, оставаясь стержнем политического процесса в целом, определяя параметры его коррупционности и обилие политических рисков. Это превращает политику в разновидность бизнеса, и бизнеса самого дорогостоящего, невозможного без доступа к контролю над бюджетными средствами. То есть над политической системой государства.
Сращивание государства и госкорпораций на деле выглядит сращиванием чиновничества и корпоративных управленцев. Создаваемая коррупционная среда при этом вредит и государству, и политическому процессу, и экономическому климату в целом. Подобное положение приводит к тому, что главным средством решения проблемы коммуникаций становится способность достигать тайных договорённостей, входить в высокие кабинеты, обладать доверием политических функционеров.
Открытые аудиторские отчёты ничего не говорят инвесторам, понимающим, что главным ориентиром для них является не положительный баланс корпорации, а способность её руководства вести «бой бульдогов под ковром» в коридорах власти.
Структура экономики выстроена таким обозом, что на верху пирамиды размещены корпорации, ориентированные на добычу и экспорт сырья, в основном углеводородов, а потом идут связанные с ними крупные банки и их главные клиенты в сфере капитального строительства и крупной сетевой розницы, где высока оборачиваемость кредитных средств.
Сектор реального производства, среднего и малого бизнеса находятся на самом низу пирамиды и практически никаким политическим ресурсом не обладают. Напротив, они являются теми овцами, которых постоянно стригут все, кто способен до них дотянуться и создать им проблемы: пожарники, налоговики, санитарные инспекции, местные органы власти, аффилированные с ними коммерческие структуры, всяческие силовики, естественные монополисты-ресрусники и даже недовольное население.
Все проблемы решаются закрытым переговорным процессом с задействованием личных связей. Это реальность, доставшаяся в наследство от советского экономического уклада – управленцы верят в то, что связи решают всё, потому что их реальность им это подтверждает. От залоговых аукционов ваучерной приватизации до организации недружественных поглощений, получения государственных субсидий и тарифных льгот – всё это решается исключительно на личных контактах в закрытом режиме и потом продавливается в жизнь.
Подобный способ управления генерирует конфликты в усиленном режиме, тем более при росте монополизации и сокращении ресурсной базы на конъюнктурном цикле спада. Так или иначе, решения обсуждаются в закрытом режиме без подготовки окружающей среды к последствиям оглашения приятых решений. Это создало огромную череду громких конфликтов, которые подрывают ресурс как власти, так и бизнеса. Решать проблемы таким способом становится всё труднее и всё дороже.
Современная элита российского бизнеса родом из восьмидесятых-девяностых, и более чем наполовину состоит из выходцев из спецслужб. Их система базовых ценностей построена на приоритете секретности и приверженности негласным договорённостям. В то же время в их сознании полностью отсутствует понимание важности публичных процессов подготовки и согласования тех решений, которые они стараются пролоббировать.
Непонимание сути и важности профессионально поставленного процесса социальных коммуникаций приводит к совершенно диким казусам и скандалам, убивающим имидж корпораций и отравляющим среду их жизнедеятельности. PR понимается корпоративным топ-менеджментом не как ресурс стратегического значения, а как дорогая игрушка статусного характера.
Здесь до сих пор считается, что посиделки в сауне или прогулки на яхте способны решить больше вопросов, чем грамотная PR-кампания, проведённая заблаговременно перед переговорами по нужному вопросу. PR-службы корпораций наполнены не асами информационной войны, а дилетантами, выполняющими рутинные операции, и в основном служат местом трудоустройства всяческих детей друзей, нужных партнёров и родственников. О привлечении PR-компаний и PR-агентств для решения корпоративных проблем речь заходит не часто.
Отношение к консалтингу в целом определяется низкой управленческой культурой наших руководящих кадров, и это объективный процесс. Так будет, пока не появится новое поколение управленцев, сложившееся в новой реальности и понимающее особенности нового информационного общества. А вместе с этим и жизненную необходимость владения технологиями социальной коммуникации для успеха коммерческой деятельности.
Мода на бизнес-тренинги нулевых годов схлынула, породив волну разочарований, что было вполне объяснимо: возвращаясь в старую управленческую среду, слушатели курсов обнаруживали невозможность применения там новых полученных знаний и навыков. Изменить было тоже ничего не возможно. Всё возвращалось к использованию уже сложившихся стереотипов поведения, оправдывая их как единственно обоснованные стандарты.
Возникала угроза профанации культуры постоянного обучения кадров сверху донизу, где руководство переоценивало практический житейский опыт и уклонялось от посещения обучающих мероприятий. А если и шло на них, то ради отдыха и смены обстановки. Получалось, что средний слой сотрудников компаний в год посещал несколько тренингов, а руководство в лучшем случае одно, а то и вовсе несколько лет избегало обучения. После этого никакие инновации в корпорациях были невозможны.
В кризис первыми под нож сокращения расходов пошли программы обучения персонала. Однако необходимость обучения остро чувствуется на всех уровнях, так как без этого невозможна коррекция стратегического управления. Нет понимания происходящего, нет обратной связи. Тренинги по темам персонал-менеджмента, переговорного мастерства, маркетинга, развития бизнеса, связей с общественностью – всё это острейшая необходимость для компаний, стремящихся развиваться и сохранять рынки.
Связи с общественностью – это сложная современная компетенция, требующая долгого обучения и долгой практики, как работа врача или педагога. Сюда набирают людей особого склада мышления – дерзких, творческих, выносливых, с мгновенной реакцией и звериной интуицией, разносторонне и глубоко образованных.
Если топ-менеджмент – это спецназ бизнеса, его «морские котики», то PR-специалисты – это разведывательно-диверсионная группа спецназа. Они владеют методами корпоративной разведки, вербовки агентуры, работы с источниками, проведения информационных спецопераций, аналитическими и синтетическими навыками. Как будет работать спецназ, если в его дозоре будут работать не лучшие из лучших, а разные мажоры, дети нужных людей и родственники?
PR-департаменты – это не синекура для тех, кого нужно хорошо пристроить, а боевое подразделение, без которого не может быть победы в корпоративной войне. Плотность внешней среды для корпорации возрастает с каждым годом, и неумение работать с пиаром – это показатель отсутствия навыков стратегического менеджмента. Корпоративная культура – это не взаимная вежливость коллег друг с другом, клиентами и партнёрами, а понимание процессов принятия решений, которые не могут быть правильно подготовлены и реализованы без участия в этом процессе специалистов пиара.
То, что вызовет скандал и скомпрометирует бренд, имидж, покровителей и партнёров – это не управленческое решение. То, что вызовет отторжение в обществе, не имеет права быть принятым к руководству. Каждый контракт проходит экспертизу юристов и финансистов. Пора признать – каждое решение должно готовиться с привлечением специалистов пиара. Те руководители, которые не понимают важности привлечения профессионалов к этой стороне деятельности корпорации, должны покинуть должность, пока они не угробили бизнес.
И это не простые слова. Олег Дерипаска потерял поддержку во власти именно в результате операции чёрного PR. Чем занимались его специалисты, допустившие такое – не понятно. Точнее, понятно – рассылали рекламные буклеты и заказывали фирменные сувениры.
Важный чиновник из орбиты поддержки Дерипаски потерял должность и загубил карьеру именно в результате операции чёрного PR. Когда «Русал» и прочие связанные с Дерипаской компании попали под санкции, позиции Дерипаски были уже ослаблены PR-диверсией, и потому без поддержки во власти он лишился контроля над компанией. Он потерял всё, над чем работал всю жизнь. Не из-за плохого маркетинга или отсутствия современных технологий. Из-за PR. Точнее, из-за его отсутствия.
Всё на самом деле очень взаимосвязано и серьёзно. PR – не мода, а оружие, владеть которым могут лишь специально обученные специалисты. Удержать позиции в крупном бизнесе одними связями уже невозможно. На эти связи нужно влиять. Никто, кроме квалифицированных специалистов по PR не смогут правильно и эффективно это сделать. Продолжать игнорировать эту новую реальность – означает поставить свой бизнес под угрозу.
Мир давно изменился, он стал информационным. И руководят им уже не те, кто пишут компьютерные программы, а кто умеет их применять так, чтобы оказывать влияние и изменять чужие намерения. PR – инструмент власти, и тот, кто отказывается от пиара, отказывается от власти. Кто этого ещё не понял, тот проиграл. Кто понял – выиграл самое главное, – он выиграл будущее. С течением времени эта истина будет становиться всё более и более очевидной.
